Главная история моего детства.
Мне было примерно полгода. Внезапно без видимых внешних причин я стал отказываться от материнского молока. Не брать грудь и плеваться молоком. Мама не знала что делать. Ее мать Анна Петровна (моя бабка) была очень суровой женщиной, которую мама уважала и слушалась. Бабка сказала «нечего ему выкобениваться. Не будем идти у него на поводу. Проорется, захочет есть, и будет есть как миленький». По словам мамы какое-то время ситуация развивалась примерно так: я ору, она рядом плачет, потому что ей меня жалко, и бабка рядом сидит и контролирует. Через некоторое время я обессилел и замолчал. А потом сдался. И стал кушать что мне дают.
***
Похоже, что именно эта история во многом определила мой сценарий отношений со значимыми людьми.
Я не знаю и не помню, почему я тогда отказался от мамкиной груди. Но я до сих пор ощущаю трагедию ребенка, который видит мать, внешне равнодушную к его страданиям и мозг которого разрывает мысль «если она видит как мне плохо – почему она не хочет мне помочь»!?
Моя попытка отстоять свое право вести себя в соответствие со своими желаниями и потребностями была жестоко подавлена. Я заявил о своих желаниях – но внешний мир заставил меня от них отказаться и делать то, что нужно другим.
Я «понял» что если хочешь жить, то надо жрать что дают. Понял – это не про мысль, это про глубокое сущностное переживание. Я «понял», что любое выкобенивание в отношениях чревато потерей контакта, а это в свою очередь связано с угрозой жизни.
Я сдался. Я отказался от своего Достоинства, своих потребностей и желаний, ради Контакта, ради материнского тепла, ради выживания.